Официальный сайт Епископа Красногорского Иринарха

Интервью,

данное епископом Пермским и Соликамским Иринархом

газете «Пермский обозреватель».

- В начале февраля на Всемирном русском народном православном соборе был обнародован свод нравственных принципов и правил в экономике. Бизнесменам было предложено подписывать эту хартию. Каково Ваше отношение к подобной инициативе и будет ли каким-либо образом она реализовываться в Прикамье?

- Это не новое явление, а бизнес, который развивается у нас в России, часто можно именовать «бизнесом без принципов». На самом же деле, бизнес не может развиваться без нравственных устоев. «Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии» (Пс. 126, 1), - сказано в Священном Писании. То есть без Бога или вне участия Божия бесполезно что-либо созидать - ничего не получится. В нашей стране более семи десятилетий строили государство без Бога, а сейчас мы уже более 10-летия перестраиваемся. И хотя сейчас Бог явно и не отрицается, но в своей жизни бизнесмены часто забывают вопросы морали и Бог в их деятельности не присутствует. Они не руководствуются теми нравственными законами, которые вложил в нас Господь. Так что этот вопрос своевременный и когда мы в Перми получим соответствующие материалы Всемирного русского собора, мы на них, безусловно, отреагируем положительно.

Но здесь также необходимо учитывать насколько само общество готово к подобным предложениям. Дело в том, что многим представителям бизнеса не всегда по пути с Церковью. Поэтому Церковь скажет свое слово, но необходимо и встречное действие, желание самих бизнесменов принять это и участвовать.

- Вы практически сразу после вступления в управление епархией заявили о намерении открыть православное учебное заведение. 1 октября оно было открыто, как Вы оцениваете его перспективы, уровень людей - обучающих и обучающихся?

- Главное, идет только первый год. И я бы сказал так - до идеального еще далеко. Но есть хорошая пословица: «лучшее – враг хорошего». Поэтому можно сформулировать так: у нас хорошее духовное учебное заведение, которое требует усовершенствования, требует большой работы. И я сразу заявил, что в Училище мы закладываем программу высшего духовного учебного заведения, работаем с прицелом на создание семинарии в городе Перми, то есть перед духовным училищем стоят высокие, хорошие, весомые задачи. И я думаю, что и духовенство, и преподаватели не должны подвести. Надеюсь я и на околоцерковную интеллигенцию, которая на сегодня хорошо знакома с церковной тематикой. Думаю, мы будем расти. До окончательной цели еще далеко, но начало положено хорошее.

- В ноябре прошлого года Вы говорили о том, что в 2004 году в Перми начнется обучение студентов на теологическом факультете, который будет создан при историческом факультете одного из вузов Перми. Также появилась информация о намерении возродить в Соликамске художественное училище, которое бы готовило специалистов по иконописи. На какой стадии сейчас находятся эти вопросы?

- Сейчас изучается возможность открытия теологического факультета при педагогическом университете, на начало марта намечены первые встречи-лекции, своего рода знакомство представителей светской и духовной науки. Для Церкви сложно, потому что в нашей епархии мы только еще приступили к созданию преподавательской корпорации, но и для светской стороны также сложно, потому что там нет специалистов по церковным дисциплинам. Но я думаю, мы этот вопрос постепенно решим. А что касается художественного училища в Соликамске, то здесь напрямую связано с помещением для его размещения. То же самое, кстати, касается и Пермского духовного училища. Его открыли, с надеждой, что нам вернут историческое здание духовной семинарии. Если этого не произойдет, у духовного учебного заведения будет очень сложное будущее.

В Соликамске глава города предложил помещение. Казалось, что сегодня никто не мешает учредить школу. Но местная дума предложила передать здание в пользование на 10 лет. Однако вкладывать деньги во временно принадлежащее никто сегодня не будет.

Между тем, этот вопрос очень серьезный. Нам крайне необходимо возродить Строгановскую школу иконописи. Сегодня в России есть отдельные специалисты, а школы как таковой во всей стране нет. И именно в Прикамье ее нужно возрождать. Значит, необходимы материально-техническая база, помещения. И в этом должна помочь местная власть.

- В свое время появилась информация о договоренностях, достигнутых с мэром Перми, о строительстве в городе новых православных храмов. Есть ли сегодня какая-то конкретная работа в этом направлении?

- Решение этого вопроса движется очень медленно. Мы просили выделение 20 площадок под строительство храмов, согласие получено на 7, в отношении остальных ведется работа. Сейчас вопрос решается.

Храмы строить нужно, особенно на окраинах, где их нет. Город протянулся на 70 километров, для некоторых прихожан до храма надо добираться 30-40 километров. Это неправильно, когда в Перми на один храм (включая даже все больничные часовни) 50 тысяч населения. Это абсурд.

- Вы неоднократно выступали за возвращение в лоно Церкви здания Спасо-Преображенский кафедрального собора (сейчас здесь расположена Пермская художественная галерея). Насколько сегодня Вы оцениваете реальность подобного развития событий?

- Я бы сказал, что стадия здесь почти нулевая: у всех есть желание, но пока нет никакой возможности. Все понимают, что картинная галерея в церкви, да еще в Кафедральном соборе, не может существовать. Рано или поздно необходимо вернуть Кафедральный собор правящему архиерею. Слуцкая церковь, которая ныне именуется кафедральным собором, до революции была обычной приходской церковью. Она не способна вместить за богослужением даже епархиальное духовенство в полном составе. Кафедральный собор должен быть достаточно вместительным.

Картинная галерея должна переехать из этого здания. Но возникает вопрос куда? Я же не буду требовать, чтобы картинную галерею выставили на улицу, или складировали где-нибудь в запасниках, прекрасно понимая, что это народное достояние, это часть нашей культуры, которая важна для общества. Но кто думает сегодня о том, чтобы картинную галерею разместить в достойном помещении. Сейчас ведь вопрос стоит не об освобождении собора, а о том, где разместить картинную галерею. Закрылось ВКИУ, есть достойные для размещения картин помещения, все говорят, что хорошо бы там разместить галерею. Но реально что-нибудь предпринято? Пока я этого не вижу. Святейший Патриарх Алексий II и губернатор Пермской области обращались к Президенту страны и в другие инстанции, областной отдел по управлению имуществом занимается этой проблемой, но ощутимых результатов нет.

У меня складывается впечатление, что это вялотекущий процесс. Здание ВКИУ, скорее всего, для города потеряно, картинная галерея останется в Кафедральном соборе, денег на строительство помещений для галереи еще очень долго не будет. Епархия все равно будет добиваться освобождения Кафедрального собора и, рано или поздно, добьется справедливого решения. Но какая судьба будет у всего этого процесса сейчас сказать сложно.

- Насколько актуальна для Прикамья проблема распространения неправославных конфессий. Считаете ли Вы это проблемой и можно ли говорить об экспансии?

- Да, можно говорить об экспансии. Россия - не только многонациональная, но и многорелигиозная страна. На ее территории традиционно присутствовали представители четырех мировых религий - христианство в лице православия, ислам, иудаизм и буддизм (в форме ламаизма в Бурятии). Но дело в том, что во время правления Михаила Горбачева широко распахнули ворота для запада, откуда нахлынули в нашу страну миссионеры таких религиозных конфессий, которые правительством в своих странах не были рекомендованы населению.

Страну очень быстро наводнили секты, многие из них стали вести себя агрессивно, стараясь заявить о себе как можно громче, чтобы привлечь больше последователей. Начался небывалый прозелитизм среди населения нашей страны, исторические корни которого уходят в православие. Такое миссионерство зачастую превращалось в самый настоящий экстремизм. Постоянные интересы в России имела и Католическая церковь, в этот период нашей истории она также вела себя не лучшим образом.

Многие, например, в Соединенных Штатах Америки смотрят на религию положительно потому, что она поддерживает нравственность в народе. Если посмотреть на религию хотя бы с такой государственно-прагматической стороны (сразу же оговорюсь, что это не церковный взгляд), то все ли секты, которые прибыли к нам за последние 10-15 лет, стремятся к повышению нравственности в народе?

- Когда Вы говорите об экспансии, Вы имеете в виду и Католическую церковь?

- Не всех конечно католиков, а нынешнюю политику Ватикана по отношению к Русской Православной Церкви иначе как экспансией католицизма в России не назовешь. Протестантов - не всех, скажем Англиканская, Лютеранская, Реформатская церкви всегда вели себя в России очень мирно. А Римо-Католическая Церковь постоянно имела нездоровый интерес к России, и как только ослабевало государство, Ватикан всегда пытался протянуть свои руки и насадить католичество. Они это делали и при Михаиле Горбачеве, и при Борисе Ельцине. И то, что сейчас на российской территории, которая всегда была православной, учреждены католические епархии - это самая натуральная экспансия католицизма в России. Они даже не поставили в известность Русскую Православную Церковь о том, что учреждают епархии и ставят своих епископов. Святейший Патриарх неоднократно говорил об этом. Если Католическая Церковь заявляет, что она церковь-сестра, то разве такое поведение можно назвать сестринским по отношению к Русской Православной Церкви?

Ватикан заявляет, что таким образом они окормляют католиков в России. Но это неправда. Литва, Западная Белоруссия, Западная Украина – там действительно много католиков, но не в Прикамье, не в Сибири или других православных регионах России.

Наша страна никогда не была ни католической, ни протестантской. Но Россия всегда мирно и с уважением относилась к другим вероисповеданиям. Русская Церковь никогда не страдала прозелитизмом, а вот сектантскому экстремизму всегда умела противостоять.

- В последние годы управления епархией архиепископа Афанасия стали появляться разговоры о застое в церковной жизни епархии. После Вашего назначения Правящим Архиереем в СМИ заговорили, что можно ожидать перемен.

- Владыка Афанасий был Архиереем старого уклада, который свое пастырское служение начал еще в сталинские времена. Все мы дети своего времени и Владыка Афанасий был сыном своего времени. Перестройка в стране застала Владыку больным, да и по своему характеру он не был активным человеком. Слава Богу, что когда-то в сталинское время молодой человек, будущий архиепископ Прикамья, несмотря ни на что стал священнослужителем, ясно сознавая, что за веру его могли лишить свободы или просто приговорить к расстрелу. У каждого человека есть свои таланты, но есть и свои недостатки. Он считал, что управлять Епархией нужно так, как он управлял. Можно считать это застоем. Можно смотреть на это и иначе. Я принадлежу к другому времени. Я не являюсь человеком перестройки, ибо с многим из случившегося в стране не согласен, но я служу Богу, живу и работаю в это весьма сложное время. Я не был никогда консерватором, но и крайнего либерализма не терплю, а всегда предпочитаю золотую середину. Церковь всегда должна реагировать на изменения времени. Но она не должна приспосабливаться к любым изменениям жизни. Церковь должна свидетельствовать миру о вере и нравственности в понятных для каждого современного человека образах и на современном языке.

- Вопрос по поводу Белогорского монастыря. Срок его восстановления пошел практически на десятилетия, однако, и восстановительный процесс идет очень медленно, нет монастырской жизни, сменилось уже несколько наместников. Причины этого объективны?

- То, что Вы назвали епархиальным застоем, я назвал бы скорее пассивностью со стороны моего предшественника по кафедре, а также тех лиц, которые помогали архиепископу Афанасию управлять епархией. И этому есть свои объяснения. В советское время считалось, что если есть в храме богослужения, то это уже хорошо. Священник служит службы, причащает, крестит, отпевает... Такое отношение было и к Белой Горе. Но Белогорский монастырь – это монастырь номер один в Пермской епархии, он и в России занимает не последнее место. Потому что у нас есть только четыре Афона: греческий Афон, Новый Афон на Кавказе, Валаамский монастырь на севере страны и наша Белая Гора – Уральский Афон. Такие взгляды бытовали до меня. Первостепенное значение имел, например, Пермский Свято-Троице Стефанов мужской монастырь, реставрации и новому строительству которого помогал «ЛУКОЙЛ». Для «ЛУКОЙЛА» и сегодня Белогорский монастырь стоит на последнем месте. А по-моему это в корне неверно – Белая Гора должна вновь обрести первостепенное значение и для епархии, и для Урала.

Почему там была такая чехарда с наместниками? Мне нелегко об этом говорить, но я могу сказать, что назначение туда архимандрита Вениамина было ошибкой не только Владыки Афанасия, был же еще и Епархиальный совет, то есть люди, которые рекомендуют епископу тех или иных кандидатов, следовательно, они должны разделять и ответственность за принятые решения.

Главная причина проблем - недооценка значения Белогорского монастыря. С другой стороны - в последние годы вплоть до моего прибытия на Пермскую кафедру Белогорский монастырь развивался более как туристический центр, а не монастырский. Об этом заботилась областная администрация. Они люди светские, поэтому и мыслят по-светски, по-своему проявляют патриотизм. Власти помогали реставрировать собор, проложили асфальтную дорогу, теперь и газ провели. Это дорогостояще и очень-очень важно, без этого не быть монастырскому хозяйству. Но и без монахов не бывает духовного центра. Можно золотой храм построить, но необходимо также, чтобы в его стенах процветала монашеская жизнь, нужно монастырское хозяйство. Монахи должны сами для себя обеспечить достаток и помогать нуждающимся, а не самим стоять с протянутой рукой. А развитие монастырского хозяйства после первого наместника отца Варлаама мало кого беспокоило. Потом началась чреда недолговечных наместников монастыря. Я надеюсь, что с назначением нового наместника, который оказался хорошим хозяйственником, положение исправиться. Будем надеяться и на милость Божью.

Сейчас установлен в соборе Белогорского монастыря каркас иконостаса, который возвышается в высоту почти на 15 метров. На нем еще не установлена резьба из дерева и нет позолоты, поскольку идут штукатурные работы, однако я рекомендовал бы посмотреть на возрождение былой монастырской красоты – жемчужины Урала и нашей епархии.

- Уже несколько раз появлялась информация о возможности визита в Пермь патриарха Алексия Второго. Ожидать ли визит в ближайшее время?

- Святейший Патриарх Алексий II не отрицает возможности своего приезда в Пермь. Однако в прошлом году это было невозможно из-за насыщенной программы, связанной с торжествами, которые отмечались Московской Патриархией. Но если посмотреть с другой стороны и спросить себя: готовы ли мы встретить Святейшего Патриарха? Кафедральный собор по-прежнему занят под картинную галерею. В Белогорском монастыре, слава Богу, сейчас дело движется, но надо готовить монастырь к приезду Патриарха. Необходимо привести в порядок нынешней кафедральный Свято-Троицкий собор Перми, ведь это символ епархии и в нем будут проходить основные патриаршие богослужения. А вы посмотрите, много ли у нас в Перми церквей? До сих пор храм Рождества Богородицы занимает фармакадемия! И таких примеров немало: хорошо, если половина зданий сохранившихся храмов используется по назначению. В Епархии из 200 храмов только два отреставрированы полностью и только в двух других по-настоящему ведутся реставрационные работы. Остальные так – ни шатко, ни валко. Я не хочу сказать, что мы такие плохие. Нет, мы просто очень долго спим, а уже пора бы и проснуться.

- Каков сегодня бюджет Епархии, каковы основные статьи доходов и расходов?

- Я епархию получил в долгах. С этой задолженностью мы рассчитались в течение первого года моего пребывания в Перми и завершили год, как говорится, по нулям. На начало 2004 года мы не имеем долгов и, можно сказать, мы стали в два раза богаче. Но это небольшое богатство. Если сравнить, что одна средняя московская больница в год поглощает около 100 миллионов рублей, то с нашими доходами еще долго не придется рассчитывать на хорошую жизнь в епархии.

Но должен сказать, что Пермская Епархия 20 лет тому назад была одной из богатейших и одной из мощнейших епархий Русской Православной Церкви. Что же произошло за эти годы? Почему все епархии за последние 10 лет укреплялись, а у нас не было движения? Мне сейчас еще трудно судить об этом. Наверное, одна из причин – отсутствие хороших духовных образовательных учреждений, есть и другие причины.

Что же касается экономической жизни епархии, то она складывается из добровольных пожертвований и, прежде всего, из крепкого хозяйства монастырей. Сегодня крепкого монастырского хозяйства нет ни в одном из монастырей Пермской епархии. Но мы стремимся к этому и будем работать. И конечно, чем крепче будут становиться приходы, чем быстрее будут завершать реставрационные работы приходские храмы, тем больше средств будет оставаться на образовательные и социальные направления нашей деятельности. Пока же наши доходы складывается исключительно из добровольных пожертвований.

Но мы не можем только на них рассчитывать, нам нужно думать о собственной экономической независимости, нужны другие статьи доходов, чтобы добровольные пожертвования стали дополнительным источником на социальные нужды - помощь инвалидам, детям-сиротам, бедным, многодетным семьям и др.

- Рассматриваете ли Вы руководство епархией – как ступень для дальнейшего карьерного роста, долго ли собираетесь работать в Прикамье?

- Здесь я нашел столько проблем, что необходима рука помощи… Но ожидать ее неоткуда. Я рассматриваю свое архипастырское служение здесь не как ступень, а как приобретение богатейшего опыта в своем служении Богу, в служении Церкви и народу Божию. В Перми, по сути, все начинается сначала: духовное образование, монастырское хозяйствование и укрепление монашеской жизни в монастырях, открытие и строительство новых храмов, особенно на окраинах городов и многое другое.

Если Господь благословит, останусь навсегда. На сколько меня хватит, я не знаю. Епархия мне досталась огромная и к тому же очень сложная, с множеством нерешенных проблем, скорейшего решения которых ожидает паства и народ Прикамья.

От редакции:

Епископ Пермский и Соликамский Иринарх. Родился 23 ноября 1951 года. В 1975-1978 гг. учился в Московской Духовной Семинарии, в 1978-1982 гг. - в Московской Духовной Академии. В 1982 г. приступил к работе в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата. В 1987-1989 гг. учился в Великобритании, Швейцарии и США. С 1991 г. перешел на приходское служение. 1 мая 2002 г. епископ Иринарх вступил в управление Пермской и Соликамской епархией.